Пройдя сквозь дым - Страница 56

В итоге Каннахан пожал плечами и сдался.

– Либо я совсем устал и суть дела от меня просто ускользает, – признался он, – либо же они готовились использовать Мука для каких-то гораздо более важных задач, но попросту не успели. Как-то странно все: они морочились с ним четыре года, а ведь за это время, используя его связи, можно было значительно расширить сеть агентов влияния, продырявить границу в сотне мест – но ничего этого сделано не было. Чего они ждут, спрашивается?

– Значит, чего-то действительно ждут, – хмыкнул Ланкастер. – Слушайте, Мартин, распорядитесь насчет завтрака, не аварийным же пайком нам тут питаться!

– Сырьевая аристократия Оламо регулярно закупает у ваших предпринимателей подобное оборудование? – неожиданно спросил Огоновский, поворачиваясь к Каннахану.

– М-может быть, – заморгал тот. – Вообще, насколько я знаю, наши концерны строили им комплексы под ключ, с уже готовой инфраструктурой энергообеспечения промыслов.

– Тогда, может быть, речь шла о льготных условиях сделки?

– Вы хотите сказать, что… – начал Брадден Дельво, но умолк на полуслове, задумчиво покачивая головой.

– Я хочу сказать, что мне принципиально непонятно, почему Мука так просили помочь в решении простого, как нам кажется, вопроса. Или заказчик из Оламо не имел возможности осуществить сделку самостоятельно? Разве в отношении королевства существует режим каких-либо санкций? Или оборудование было каким-то совсем уж нестандартным?

– А вот это уже интересно, – прищурился Ланкастер. – Продолжайте, Андрей, мне кажется, мы за что-то зацепились.

– Да я закончил, – поморщился Огоновский. – И теперь жду ответа от наших друзей.

– Я немедленно, как только вернусь в Департамент, займусь поисками ответа на ваш вопрос, – коротко поклонился Дельво. – Сам я в узкотехнических вопросах не разбираюсь, но мне не трудно поднять контракт и все выяснить. С архивами у нас все в порядке, ни одна бумажка никуда не пропадает.

– Хорошо, – Ланкастер встал и прошелся по лаборатории. – Тогда мы сейчас перекусим и вернем вас домой. Будем ждать новостей – пока вы для нас их главный источник…

* * *

Открыв глаза, Андрей машинально посмотрел на слабо светящееся табло хронометра, встроенного в стену его комнатки: было без пяти четыре. Он поворочался в постели, но, поняв, что заснуть уже не удастся, выбрался из-под легкого одеяла и отправился в санузел. Есть ему пока почему-то не хотелось, и поразмыслив, Огоновский решил прогуляться по территории клиники. Проходя по боковому коридору, ведущему к тыльному подъезду комплекса, он вдруг остановился и замер в неожиданности: где-то недалеко раздавались едва слышимые звуки рояля. Андрей прислушался. Слева, в тупике короткого коридорчика, находилась релакс-рум-5, служащая сейчас временным обиталищем леди Суинни, и там действительно стоял рояль. Огоновский заинтригованно хмыкнул: строение кистей ей, в принципе, позволяло подобные эксперименты, однако ж доктор готов был поклясться, что неведомый пианист исполняет не загадочную чужую мелодию, а нечто из древних европейских классиков.

Подойдя к двери, Андрей набрал известный ему код охранной системы и вошел в релакс-рум. Картина, увиденная им, заставила его приподнять в недоумении брови. Посреди просторного помещения с частично закрытыми жалюзи панорамными окнами сидела в глубоком кожаном кресле Суинни, одетая в легкий светлый комбинезон медслужбы Коонфедерации. В правой руке она держала бокал с вином, а левой плавно чертила в воздухе какие-то фигуры; глаза ее были прикрыты. За роялем, низко опустив голову – так, что распущенные волосы почти закрывали ему лицо, находился уинг-генерал Виктор Ланкастер. Китель его вместе с галстуком валялся на диване, белая шелковая сорочка без погон была расстегнута почти до пупа. Странно, но более всего Огоновского поразила не конфиденциальность обстановки, а изящная монограмма VL, вышитая золотом на правом рукаве гренадера. Услышав звук шагов, Ланкастер прекратил играть и развернулся вместе с табуретом.

– Из-звините, – забормотал Огоновский, приходя в себя. – Добрый день, леди Суинни.

– Это хорошо, что вы проснулись, – как ни в чем ни бывало заметил Ланкастер. – Прилетал Чандар, привез Суинни и рассказал, что утром почти у него на глазах был очередной выброс. Где-то над горами, как я понял.

– И что? – напрягся Огоновский.

– Ничего интересного, то есть какая-то ерунда – гнилые бревна, как он изволил выразиться. Но выглядел наш физик довольно возбужденным. Собственно, он прилетал для того, чтобы забрать какую-то дополнительную аппаратуру. Сказал, что до завтрашнего дня ни его, ни дипломата нам ждать не стоит. Вы, кстати, уже обедали?

– Еще нет, – мотнул головой Андрей. – Я, собственно, собирался погулять для аппетита в саду.

– А, – непринужденно взмахнул рукой гренадер. – Ну, когда нагуляете, приходите, перекусим вместе.

Огоновский согласно кивнул и вышел обратно в коридор. Дверь за его спиной плавно встала на место.

“ Вот это дела, – подумал он. – Неплохой культурный отдых, черт меня побери. Гренадерский генерал в самом куртуазном виде наяривает на рояле для разбалдевшейся чужой кошки. Расскажи мне кто о таком – не поверил бы никогда в жизни. Это уже не гусарство даже, а театр абсурда какой-то. Хотя, с другой стороны, законом не запрещено…”

На выходе слегка пахло озоном: стерилизатор здесь работал и днем и ночью. Андрей привычно прошел через автоматическую шлюзокамеру и, кивнув охраннику на ступенях, спустился в сад.

Деревья доставили с какой-то из планет Конфедерации уже взрослыми. Кое-где на ветвях виднелись первые плоды, пока еще мелкие. Огоновский присел на скамейку в тени высокой раскидистой яблони и глубоко вздохнул. В прежние времена он легко мог месяцами спать урывками, без намека на какую-либо размеренность – теперь же насыщенная событиями ночь и недолгий дневной сон оставили в голове неприятный туман. Избавиться от него было нетрудно, но Андрею не хотелось давить себя химией, какой бы безвредной она ни казалась.